Прежде чем приступить к рассмотрению вопроса о московских серых турманах, хотел бы привести отрывок из рассказа старого голубевода о голубиной охоте (к сожалению, автор неизвестен). В моем портфеле имеется весь рассказ, который будет опубликован в позже.

Многократно перечитывал это повествование, испытывая истинное наслаждение. Надеюсь, и Вам понравится.

«Едва-ли существует охота лучше голубиной. Охота с ружьем, ловля рыбы на удочку – хороши, но тут видишь и страдания и смерть, а перед глазами голубятника жизнь со всею ее прелестью: сладостными прогулками, любовными объяснениями, поцелуями, семейными заботами и радостями. Раненый заяц, замирающий в предсмертных судорогах, целая семья тетеревов, лишенная матери, окунь, жалостно бьющийся на крючке – все это наводит на мысль, что в человеке есть особенная жестокость, которая доставляет ему удовольствие смертью других. Голубиная охота способствует жизни, блюдет ее, ограждает от неприятностей и, при удаче, удовольствие голубятника несравненно чище и прочнее, ежели удовольствие стрелка или удильщика. Касательно здоровья – та же самая история. Таскаясь по болотам, под дождем, или в лес после дождя, где каждый лист сыплет с себя капли воды, ретивый стрелок готовит себе на старость ломоты и ревматизмы, а усидчивый рыболов, сидя на берегу или в лодке, чуть не задыхается от ползущего по реке утреннего тумана, или печется в полдень на солнце до головной боли. Голубятник совсем другое: хороша погода – он пойдет позабавится; дурна – он преспокойно сидит дома, потому что место его забавы недалеко: тут же на чердаке или- через двор только перейти – над сараем. Покажется холодно в халате, пойдет домой, наденет в рукава шинель, да опояшется платком; жарко – опять, пожалуй, переодевайся. Это не то, что идти за бекасами верст за семь до места, да зайти в открытые луга, где спрятаться негде ни от дождя, ни от холода; это не то, что ехать верст за 15 за окунями на залом дня на два, да попасть на дурную погоду и мокнуть где-нибудь на берегу в шалаше. Вот, почему многие весьма хорошие люди, держат голубей или воздушную забаву, как они это называют.

Наконец самые издержки этой охоты незначительны. Хорошему охотнику корм ничего стоит: продажа своих молодых, или чужых пойманных голубей, всегда приносит ему почти тоже, что он истратит на семя; поэтому-то я могу указать очень немногих, даже бедных людей, которых вполне можно назвать охотниками. Еще рыбная ловля ничего, но охота с ружьем часто бывает связана даже с опасностью, особенно если отправляются охотиться компанией, забравши с собою для подкрепления побольше фляжек, да бутылок, да закуски всякой. Голубиная охота, напротив, вызывает человека на трезвость, и, если случается, что голубятники иногда падают с крыши, то подобнее случаи редки, и я думаю именно потому, что подкреплений здесь не нужно, устать то не отчего.

Давно уже я держу голубей, и скажу по истине, для бедного человека – эта охота сущее наслаждение. Не говорю про тех особ, которые готовы целый день не слезать с крыши, и даже на дело опаздывают из-за голубей – чему сам видел многие примеры, – нет! Я разумею здесь охотников, посвящающих своей забаве одно досужее время. Да! Иметь свой домишко, при нем садик небольшой, да хороших голубков – вещь не последней руки. В старину и знатные люди не гнушались этим удовольствием; нынче только многие стали считать это занятие пустым, и, пожалуй готовы поставить в укор или в упрек доброму человеку. Даже сам слыхал, как и про меня часто говорят: «вон голубятник-то пошел!» - естественно желая меня обидеть; но я всегда на подобные вещи плюю, потому то говорят это какие-нибудь дурни, да пьяницы, предпочитающие всякому благородному упражнению очищенную, да соленые огурцы. Нет, государи мои, положим, можно и хлебнуть, и песен попеть, и в пляс пуститься, но только это совершенно одно забвение самого себя; а голубятник этого не любит. А впрочем, если бы эти вольнодумцы, что надо мною трунят, были поумнее, сказал бы я им такое, после чего прикусили бы они свои языки; ведь, покойный Гаврила Романович Державин изволил любить голубей и ими забавляться в своих званских поместьях, а Иван Андреевич Крылов собственноручно прикармливал этих птиц. Если же этакие люди любили голубя, то уж я не знаю, можно ли нашем брату брезговать голубятнею.

Голуби! – Да есть ли птицы чище, и красивее, и нежнее? Ведь смотреть, так прелесть и загляденье! А если теперь, примером сказать, замечать всю их жизнь, как они добры, чистоплотны, да пойдут у них молодые, - и хоть завези ты их за город (что и бывало с моими голубями, да там выпусти, и он к тебе назад прилетит – так ведь это нужно понимать и ценить, что малая птица такую привязанность имеет! Господи, мой Боже! Чего я от них не насмотрелся, каких радостей не испытал? Даже всякие дрязги и житейское горе с души слетает, когда войдешь на голубятню. Выпустишь голубей; денек теплый; разбредутся они по крыше: кто гуляет, кто приляжет, распустивши белоснежные крылья, кто нежничает: сидишь себе на приполке, глядишь на них: блеск, чистота, невинность! Там на небо взглянешь: голубое, что бирюза, весеннее солнышко так вот и обдает тебя тепелью, да и ветерком пахнет нежным, самым легким, весенним. Нужно заметить, что вид с крыши у меня бесподобный; - тогда я жил еще в Петербурге, на Петербургской стороне, в Чижова доме: вся сторона видна, как на ладони. Жены моей троюродный брат, что писал с нас портреты – прекрасное художество имел – раз зашел ко мне на голюбятню:

- Стоит, говорит, отсюда, Николай Кирилыч, снять вид; отличная, говорит, картина будет! – Так вот, сидишь на приполке, то на голубков посмотришь, то на небо, то на город; да еще как заблаговестят – Господи! Что звону-то, что тепла-то, что света-то!»

О московских серых турманах

Многие поколения голубеводов послевоенного времени занимались проблемой восстановления московского серого (водного) турмана. Их воспоминания об этой великой породе были свежи, были еще живы голубеводы дореволюционного времени.

Результат известен, как не было турмана, так его и нет, я не имею в виду цвет.

Молодые любители часто задают вопрос, был ли вообще серый турман и насколько он был хорош в своих ладах.

Тема восстановления серого турмана была актуальна в 70-е годы, т.е. при жизни основателя московского городского клуба голубеводов и клуба аквариумистов Николая Арефьевича Васильева. Это было и понятно, он этих голубей видел, любил и знал, что нет более красивого турмана, чем серый. Невозможно было не попасть под влияние этого человека, под его магию, не избежал этого и автор этих строк. Советовался с Николаем Арефьевичем, с чего начинать работу по восстановлению серого турмана.

Вскоре, попав под влияние другого великого заводчика, Замечника Н., идея восстановления серого турмана была мною забыта, но внутри себя периодически возвращался к этому вопросу.

Поскольку с документальными материалами об этой породе было очень скудно, не было представления, на сколько же они были хороши, т.е. мнение формировалось на основе посредственных рисунков и книги Васильева Н.А.

Богданов А.Д. в Сокольниках периодически выставлял серых, но они были настолько плохого качества, что никакого впечатления, кроме отрицательного сложиться не могло.

Богданов А.Д. обращал наше внимание на рисунок знаменитого «Алмаза». Мы молодые любители, посмотрев, категорично возражали: «барахло».

Как же этот предмет я понимаю сейчас?

Разводя турманов более 20 лет и ознакомившись с материалами по серым водным турманам, последовал однозначный вывод: это была великая порода, лучшие экземпляры которой были изумительными, непревзойденные по свои качествам.

К.Третьяков в своей статье «Московский водный серый турман» пишет: «Я покупал многие десятки пар и по недорогой, и дорогой, и даже очень дорогой цене. Я по собственному горькому опыту знаю, что нужно пройти много мытарств, и много поплатиться пока доберешься до хорошего водного турмана.

Добраться до него, как и во всякой охоте, можно только пройдя через многог категорий голубеводов: 1) Рыночных барышников, 2) проходимцев, 3) неофитов, 4) переживших свою славу, 5) самообольщенных, - и уже в конце концов попадешь к серьезным охотникам-профессионалам по части заводского искусства. Когда у них, и потом на своей голубятне, познакомишься с водным турманом и проследишь его в течение нескольких лет в приплоде, появляющемся ежегодно на призах, только тогда и оценишь эту благородную птицу за ее красоту и расовые признаки, передающиеся в потомство. … Московский водный турман – это порода вполне установившаяся, прочно передающая свои признаки у тех любителей, которые ведут охоту с полным знанием дела».

Нужно ли восстанавливать серого турмана?

По моему мнению, нет такой необходимости восстанавливать то, чего нет. Более того, сама идея отчасти вредна, поскольку расходуется невосполнимый ресурс, т.е. часть заводчиков отвлеклась на эту утопическую работу, в то время как, могли бы разводить красно-пегих, черно-пегих, жуков, которые существуют сегодня и лучше метисов, подаваемых под видом восстанавливаемых серых турманов.

Серые турманы, как порода, прекратили свое существование, вне зависимости от нашего желания и возможностей. По свидетельству братьев Жеребцовых Алексея и …, они уже не застали хороших экземпляров. Кроме того, не известно на каком материале они создавались.

В дореволюционной литературе Давыдовым, Пальцевым, Елагиным, точно сказано, что на первом этапе серые турманы создавались на основе красно-пегих с белым хвостом (графские) и красно-пегих с синим хвостом, которые по свидетельству Елагина, встречались повсеместно, где была охота. В последующем добавлялась кровь грачей и белых.

Паховская порода прекратила свое существование в связи с ее поглощением серыми турманами. Что касается алого цвета, Давадов об этом пишет, что голуби такого цвета относились к тульскому направлению и были приятны во всех отношениях. Но к 2-м годам у них начинали «течь» веки и они превращались в очень грубых голубей. Уважаемый читатель может поехать в г.Михайлов, там еще осталось некоторое количество красно-пегих прекрасного алого цвета, но это голуби совершенно простые по своим ладам.

Селекционеры не ставили задачу вывести турмана именно серого цвета. Заводчики создавали идеального, по их представлению голубя, правильного по ладам, не обращая внимания на цвет. Очевидно, самые лучшие голуби (правильные по ладам) получались серого (размытого) цвета. Селекция шла по форме головы, клюва, корпуса, века, ног.

У Рябикина Вадима Николаевича (Мичуринск) серые получались каждый сезон, поскольку (черно-пегие и красно-пегие жили в одном помещении) 1-2 штуки, некоторые метисы выходили очень приличные.

В своей публикации я упоминал о заводчике серых турманов адвокате Дмитрии Андреевиче Уразове, который жил у Колхозной площади, примерно, в 1820 годах. Он стал обращать внимание на сухую, правильно-гранную голову, с хорошо посаженным погнутым, как у попугая, клювом, лежащим на шее.

После сказанного возвращаемся к рисунку «Алмаза», к последнему кроме восхищения не испытываю не испытываю других чувств. Выдающаяся по сухости голова, великолепная фигура, редко встречающаяся форма и посадка носа – все это соединилось в одном голубе. Редкая удача заводчика! Может быть, только раз в жизни родится такой голубь!

Заводчики знают, очень редко бывает, чтобы все выдающиеся качества выразились в одном голубе: есть голова, но клюв тонкий; клюв горбоносый и лежит на шее, так ноги куриные, ну и т.д.

Очевидно, что московский серый турман являлся прообразом современного турмана, имея в виду: - низменную удлиненную фигуру, форму и посадку клюва, маленькие ноги, сухую правильногранную голову.

Для переоценки потребовалось всего лишь более 20 лет.

Возможно ли вновь создать идеального турмана? Конечно возможно, многие этим занимаются, они считают, что восстанавливают серого турмана, а на самом деле создают идеального голубя. Без иронии, это даже не трудное дело, правда это дело не одного поколения голубеводов.

Привожу здесь статью из немецкого журнала «Голубевод» за 1927 г. о выставке, которая состоялась в Риге. Статья досталась мне от Замечника Н.И., а ему от Васильева Н.А., который был близок к семье Замечников.

Когда Васильев Н.А. умирал, держа за руку Анну Яковлевну (жену Замечника Н.), говорил: «Аня, я умираю, пусть Николай возьмет материал».

Заканчивая о серых турманах, но еще не приступив к статье о выставке в Риге, отступая от основного предмета, выскажу некоторые соображения о хороших голубях.

Часто приходится слышать, что там-то и там-то очень хорошие голуби. Я про себя думаю, как повезло людям, тут имеешь и породистых чаек, и породистых турманов и среди них нет ни одного хорошего, а так себе - материал для работы.

Что же такое хороший голубь? Это когда он весь правильный, этого голубя можно показать на выставке.

Когда все лучшие и желанные признаки соединились в одном голубе. Сухая голова с рожками, абсолютная чистопередость (т.е. верхняя точка лба и клюва на одной линии), а это возможно только в двух случаях: либо курносость, либо посадка носа, т.е. клюв лежит на шее.

Правильная фигура (зачастую чайки и турманы современного разведения прямые как палки). Очень низкие ноги с короткими толстыми пальчиками (у большинства современных экземпляров пальцы похожи на длинных тонких червяков). Большой глаз со слезой и разладистой векой. Любители знают, что такой голубь может родиться раз в жизни, если повезло. Материала же для работы переходит из сезона в сезон.

В середине 90-х годов я спросил у Алексея Дмитриевича Суворова (ныне покойного) нет ли у него подходящего голубка. Он мне ответил, что у него покупал Горютин В.М., и вроде бы он их продает.

Я обратился к Владимиру Михайловичу с просьбой посмотреть и приехал к нему в Балашиху. Он показал мне желточистого голубя. Голубь был довольно крупный с посредственной головой и клювом. Меня порадовали его ноги, чрезвычайно красивые низкие, толстые, с очень короткими и толстыми пальцами, т.е. у этого голубя есть только один признак – ноги. Хороший это голубь или нет ? Я его не купил, по своему недоумию, но жалею об этом до сего времени.

Недавно был в хозяйстве, где более 100 чаек. Хозяин расхваливая свою птицу, стал показывать в садках десятками. Я попросил хозяина не приносить помногу, а принести мне одного, пусть это будет полный пеганок без головы, но с выдающимся глазом /старые любители помнят прямо-таки вываливающиеся глаза со слезой у чаек Замечника/. А второго, пусть он будет с любыми нарушениями, но с хорошими ногами. Возникло злобное молчание, поскольку таковых не оказалось. Стало очевидно даже для него, что его голуби все-таки не так хороши. Про то, как попросил принести третьего голубя, также с любыми допущениями, но с хорошей фигурой, рассказывать не буду, т.к. узнал много нового о себе, чего не хотелось бы здесь пересказывать.

В прошлую субботу был приглашен в хозяйство, хозяин которого держит красно-пегих и белых орловских.

Кроме меня были еще специалисты, которые принялись на все лады расхваливать голубков. Посмотрев на белых и красно-пегих, я про себя отметил, надо бы этих голубков подарить ребятишкам, и если ты настоящий любитель, начать все сначала. И как бы сказал К.Третьяков, под руководством охотника-профессора. Вслух же я выразил, что голуби очень неплохие, поскольку находился у него в доме и по закону гостеприимства не должен бы обижать хозяина. Когда же все стали расходиться, он отозвал меня в сторону, оказывается он догадался, о чем я подумал. Попросил откровенно и честно высказать свое мнение.

Честно и откровенно было сказано. Тебе придется дорого и даже очень дорого платить. Как бы сказал Блистанов Ю.С.: «А ты продай полдома, или в крайнем случае, пианино». Тебя будут обманывать, тебе будут врать (продавать пустых голубок, бесплодных голубей, старых выдавать за молодых), тебе придется объездить Россию. Тебе придется изучить родословные лучших линий, проследить, выяснить, у кого есть эти голуби. Тебе нужно отличать обыкновенных барышников от охотника-профессора. Тебе нужно иметь агентов в регионах (для приобретения необходимых экземпляров).

И вот когда ты найдешь охотника-профессора, селекционера, а их крайне немного, тогда и только тогда ты увидишь настоящего, несравненного красавца красно-пегого турмана.

И когда ты увидишь его, ты это поймешь без слов: все, ты пропал, поскольку это на всю жизнь. Больше он ко мне не обращался, видимо все-таки обиделся.

С уважением к любителям.

К.П. Шарпов